„Самомнение, самолюбие, завышенная самооценка – вот частая причина обидчивости и гнева. Другая причина гнева – зависть к чужому добру или достижениям.“
Опять не то,
прочитав я закрыла еще одну страничку
в интернете. В последнее время у меня
участились приступы ярости. В целом
стала какой-то раздраженной и злобной,
самой противно просто становится. Надо
бы с этим разобраться. Может ее на
разговор вызвать? До сих пор я все с
персонажами разговариваю сказочными,
а почему бы не поговорить вот просто
так?
Закрыв глаза я
попыталась вызвать в себе чувство ярости
и злости, именно то, что я чувствую, когда
дочь пачкает вареньем
пятую за день футболку. Не выходит, если вот так со
стороны смотрю, мне только жалко свое
чадо, что не получается у нее аккуратно.
Ладненько, попробуем другую ситуацию.
Сижу за компом, пытаюсь открыть какой-то
файл, а он тормозит. А открыв его, не
печатает. Ага, уже теплее, начинаю
закипать.
И тут перед
внутренним взором предстала моя
серебристая волчица, мой личный помощник.
Обычно я ее вижу спокойной, мудрое такое
выражение, а тут клыки скалит в ярости.
- Здравствуй, ты
чего это?
- Ну так ведь ты хотела поговорить с яростью, вот я и пришла.
- Нет, это не то. Когда я тебя так вижу, мне кажется, что ты защищаешься от чего-то.
- А ты разве нет?
Над этим стоит призадуматься. От чего я могу защищаться? Разве что от переутомления, да только глупо как-то выходит. Я набираю дел как собака блох, потом не справляюсь, устаю и злюсь на других. Может быть, может быть.
- По крайней мере это уже больше, чем то, что я в инете накопала. Там вообще бред на мой взгляд.
- Ты о чем?
- Не думаю, что моя самооценка завышена. Скорее даже иногда наоборот занижена. Да и о зависти не может быть речи.
- Почему нет? Может быть ты детям завидуешь? Им то ведь делать ничего не надо?
- Не знаю, может быть и это, но сердце мое чует, что здесь что-то еще.
Мысль с переутомлением была очень близка к разгадке. Может к ней с другой стороный подступится? Итак, если я буду строить меньше планов и ставить планку пониже, то может быть буду меньше уставать и тогда я буду более терпеливой.
- Ну так ведь ты хотела поговорить с яростью, вот я и пришла.
- Нет, это не то. Когда я тебя так вижу, мне кажется, что ты защищаешься от чего-то.
- А ты разве нет?
Над этим стоит призадуматься. От чего я могу защищаться? Разве что от переутомления, да только глупо как-то выходит. Я набираю дел как собака блох, потом не справляюсь, устаю и злюсь на других. Может быть, может быть.
- По крайней мере это уже больше, чем то, что я в инете накопала. Там вообще бред на мой взгляд.
- Ты о чем?
- Не думаю, что моя самооценка завышена. Скорее даже иногда наоборот занижена. Да и о зависти не может быть речи.
- Почему нет? Может быть ты детям завидуешь? Им то ведь делать ничего не надо?
- Не знаю, может быть и это, но сердце мое чует, что здесь что-то еще.
Мысль с переутомлением была очень близка к разгадке. Может к ней с другой стороный подступится? Итак, если я буду строить меньше планов и ставить планку пониже, то может быть буду меньше уставать и тогда я буду более терпеливой.
- Вот оно! Терпения
мне не хватает, а не доброты!
- Что-то я за тобой опять не поспеваю.
- Каждому смертельному греху противопостовляется добродетель. Противоположность гневу согласно католицизму доброта. Мне это сразу показалось чушью. Уж чего-чего, а доброты во мне предостаточно, т. е. мне кажется, достаточно, чтобы не было бы места злости.
- Ух как ты завернула. Сразу доброй стала, прямо белая и пушистая.
- А что? Во мне нет намереной злобы, я всегда готова помочь окружающим …
- Ну ладно, верю, - ухмыльнулась волчица. - Что дальше то?
- Терпение — вот кажется ключ. Мне не хватает терпения.
- А зачем вообще что-то терпеть?
- Что-то я за тобой опять не поспеваю.
- Каждому смертельному греху противопостовляется добродетель. Противоположность гневу согласно католицизму доброта. Мне это сразу показалось чушью. Уж чего-чего, а доброты во мне предостаточно, т. е. мне кажется, достаточно, чтобы не было бы места злости.
- Ух как ты завернула. Сразу доброй стала, прямо белая и пушистая.
- А что? Во мне нет намереной злобы, я всегда готова помочь окружающим …
- Ну ладно, верю, - ухмыльнулась волчица. - Что дальше то?
- Терпение — вот кажется ключ. Мне не хватает терпения.
- А зачем вообще что-то терпеть?
Хотела было
объяснить, что терпение не имеет ничего
общего со словом терпеть, но корень то
один, значит что-то тут есть. Терпеливость,
терпимость … Может что еще словарь
подскажет. Нет ничего умного болше на
ум не приходит. Терпеть я могу в принципе
только в одном случае, если знаю, что
через какое-то время смогу все-таки это
сделать. Можно потерпеть, если очень
надо поговорить и человек тебе говорит,
давай поговорим через часа два. Или
чувство голода можно перетерпеть, потому
что знаешь, что скоро будет обед. Ну а
если это целебное голодание, то есть
хотя-бы смысл. В случае с детьми, смысл в том, чтобы они выросли людьми умеющими жить счастливо. А срок около десяти-пятнадцати лет, да и потом наверное будут меня доводить до белого каления.
Нет, что-то я
далеко в дебри забралась, вернусь-ка я
назад. Итак, мне не хватает с детьми
терпения и поэтому я иногда бушую как
буря. Что именно я должна была бы терпеть?
Что они делают так как я попросила, что
испытывают границы вновь и вновь,
проверяют, что будет, а если мы вот так
поступим. Ага, уже яснее. Если мои дети
испытатели, то я наверное ученный,
заведующий данным экспериментом. Значит
надо и вести себя согласно своей роли.
Ура, нашла один рычаг! Детям необходимо
узнавать, что так нельзя, что всему есть
свой предел, так можно ведь об этом им
сообщить и спокойно, с наблюдательской
точки зрения, так сказать. Звучит хорошо,
но в груди щемит сомнение, еще не совсем
то.
- Может стоит вернуться к самому началу? - волчица уже легла на пол и выжидательно смотрела на меня.
- А с чего разговор то начали? - спохватилась я.
Волчица приподняла морду и оскалила клыки. Правильно, ярость это защита. У меня похоже от переутомления. Надо меньше уставать. Так, потом на доброту перешли и терпение. Меня не покидает чувство, будто я все на поверхности барахтаюсь, а поглубже никак не занырну. А страшно то как! Что там в глубине может твориться, жутко даже представить.
Я наклонилась и заглянула в эту глубь, тут же отшарахнулась в сторону.
- Именно это я имела в виду, когда ухмылялась над тобой, что ты такая мол добрая, - размерено сказала волчица.
- Что это? И кто это?
- Это твое прошлое и твои призраки прошлого. Но только тебе кажется, что это ты. Что весь этот мусор в тебе и есть ты. Все обидные слова, все обиды причиненные тебе всеми кому не лень, все то бессилие от того, что ты маленькая и не можешь это изменить. Добавь к этому весь тот страх, что ты испытала в детстве, ну и стыд тоже.
В голове шумело,
во рту стало сухо, на языке стальной
привкус. Сразу же захотелось ощетиниться
и рявкнуть, чтобы она замолчала. Не хочу
вспоминать все то, что было, не хочу,
слишком больно и обидно. Слезы потекли
по щекам.
- За что? За что
мне это? Почему они так поступали со
мной? Что я им такого сделала? - шептала
я, уходя в себя.
- Неправивильные вопросы. Ты думаешь все те люди, намерено тебе причиняли боль? Нет, они тоже не злые, они тоже добрые, белые и пушистые. Но они тоже защищались. Вот тот мальчик, что говорил всякие пакости тебе, помнишь, он ведь хотел с тобой дружить, а ты не захотела, не восприняла всерьез. Ты его тоже задела своим высказыванием, что он такой маленький ростом. Он защищался и так уж вышло, что он на тебе свою озлобленность выместил.
Мне не хотелось слушать, хотелось сжаться клубочком и просто тихо плакать или рыдать, это уж как выйдет.
- Самобичевание и самосожаление — не тот путь. - ворвалась волчица в мое сознание. - Не уходи, нам есть о чем поговорить. Да, там страшно и там больно, но ты ведь сама знаешь, что со страхом надо бороться. Пойдем со мной, пойдем!
И я встала на ватные ноги и пошла за волчицей. Мы шли длинным коридором со множеством дверей. Открыв первые двери, мы увидели маленькую девочку, которая боялась, что об «этом» узнают все. И что они скажут, и что подумает мама, и как будет дальше? Все эти вопросы крутились у нее в голове и она не знала что делать.
- Неправивильные вопросы. Ты думаешь все те люди, намерено тебе причиняли боль? Нет, они тоже не злые, они тоже добрые, белые и пушистые. Но они тоже защищались. Вот тот мальчик, что говорил всякие пакости тебе, помнишь, он ведь хотел с тобой дружить, а ты не захотела, не восприняла всерьез. Ты его тоже задела своим высказыванием, что он такой маленький ростом. Он защищался и так уж вышло, что он на тебе свою озлобленность выместил.
Мне не хотелось слушать, хотелось сжаться клубочком и просто тихо плакать или рыдать, это уж как выйдет.
- Самобичевание и самосожаление — не тот путь. - ворвалась волчица в мое сознание. - Не уходи, нам есть о чем поговорить. Да, там страшно и там больно, но ты ведь сама знаешь, что со страхом надо бороться. Пойдем со мной, пойдем!
И я встала на ватные ноги и пошла за волчицей. Мы шли длинным коридором со множеством дверей. Открыв первые двери, мы увидели маленькую девочку, которая боялась, что об «этом» узнают все. И что они скажут, и что подумает мама, и как будет дальше? Все эти вопросы крутились у нее в голове и она не знала что делать.
- Подойди к ней
и обними ее крепко крепко. Дай ей понять,
что ты ее любишь, что она не виновата ни
в чем, ведь она еще такая маленькая. Как
может что-то что, что сделала такая
невинная душа, быть правильным или
неправильным? И вообще кто установил,
что правильно, а что нет?
Девочке было лет пять-шесть, крупная, сбитая такая, сразу видно, сдачи даст еще как. Но вот обиды все равно доходили до души и сидели там как занозы. Я взяла девочку на руки, мы пошли к ней в спальню. Она обхватила меня своими ножками и ручками и уткнувшись мне в плечо тихо плакала. Я гладила ее по голове и по спине, тихо шептала, что все будет хорошо, что она самая умненькая и славненькая на свете. Вскоре плач сменился на ровное дыхание, девчушка уснула. Я осторожно положила ее к кровать, укрыла ее теплым одеялом и подсунула ей мягкую игрушку под бок.
Девочке было лет пять-шесть, крупная, сбитая такая, сразу видно, сдачи даст еще как. Но вот обиды все равно доходили до души и сидели там как занозы. Я взяла девочку на руки, мы пошли к ней в спальню. Она обхватила меня своими ножками и ручками и уткнувшись мне в плечо тихо плакала. Я гладила ее по голове и по спине, тихо шептала, что все будет хорошо, что она самая умненькая и славненькая на свете. Вскоре плач сменился на ровное дыхание, девчушка уснула. Я осторожно положила ее к кровать, укрыла ее теплым одеялом и подсунула ей мягкую игрушку под бок.
Мы вновь стояли
в коридоре, впереди было еще много
дверей.
- Неужели придется их все открыть? - в отчаянии проговорила я.
- Да, но я всегда буду рядом с тобой. Теперь ты понимаешь почему ты бываешь часто раздражительной?
- Кажется начинаю. Дело не совсем в том, что мне не хватает терпения или что я слишком устаю. У меня внутри все время какое-то напряжение, мне сложно расслабится. Кажется, что стоит мне только дать слабинку и все, меня обязательно растопчут. - я тяжело вздохнула. - Просто не могла себе представить, что во мне так много непрощенных обид. А боли то сколько!
- Огромная коллекция. Как думаешь, может пора от нее избавиться? - игриво спросила волчица.
- Подходящего момента все-равно никогда не будет, правильно? Все равно будет казаться, что еще не время, да? - вспомнила я из какого-то курса.
- Совершенно верно.
За следующей дверью нас ожидал мальчик, смеявшийся над полными ножками девочки в раздевалке. И эту малышку я взяла на руки и прижала к себе. Мол, не слушай этого глупого, посмотри, он и сам весь кругленький. Девочка улыбнулась мне и мне стало сразу на душе так легко и радостно. Таких эпизодов было не мало, мы шагали от двери к двери и мне все хотелось попросить передышки, но побеждало любопытство. Кажется я вошла в роль исследователя-ученного, а что у нас тут еще...
И тут за очередной дверью я увидела себя. Да именно себя, уже не девочка и даже не подросток, а именно женщина. В глазах злость и обида, боль и отчаяние. Я вопросительно посмотрела на волчицу.
- Что это значит? Почему мы здесь на моей кухне?
- Сделай то-же, что ты делала до сих пор. Просто обними и дай понять, что ты ее любишь.
- Но это уже попахивает шизофренией и раздвоением личности, - возразила я.
- Просто сделай!
Как ни странно вторая "Я" ничуть мне не удивилась, а я подошла и крепко ее обняла. Я люблю тебя, ты мне самый дорогой человек. Чтобы ни было, я всегда буду с тобой вместе. Я гладила ее (т. е. выходит сама себя, нет, об этом лучше не думать, а то с ума можно точно сойти) по спине и по волосам, прижимала к себе и нежно раскачивала. Что-то даже кажется шептала похожее на «Все будет хорошо». Через солнечное сплетение шел горячий поток энергии, у меня такое бывает, но тут я не беспокоилась и не спешила перекрывать поток. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я — ЛЮБЛЮ — ТЕБЯ! Повторяла я вновь и вновь.
В голове крутились образы отца и матери, брат подковыривающий меня. Да, мне досталось недостаточно любви в детстве, с вами я в другой раз пообщаюсь. Вот почему я иногда не могу дарить нежность и ласку детям и мужу, мне ее недодали. Но выход есть! Ведь я сама отличный источник, я сама могу дать любовь себе. Любить себя такой, какая я есть. Любить свои изъяны и своих тараканов, принимать свои срывы и не винить себя за это. И любить свое тело, да вот главное — любить свое тело. Оно не соответствует чужим меркам, но оно мое и оно чудесно по своему.
Я ЛЮБЛЮ СЕБЯ! Как-же долго мне потребовалось, чтобы понять смысл этих слов! О моя серебрянная волчица, как я благодарна тебе за это путешествие! Но я не прощаюсь, я знаю, что мы увидимся очень скоро, мне еще так много нужно понять.
- Неужели придется их все открыть? - в отчаянии проговорила я.
- Да, но я всегда буду рядом с тобой. Теперь ты понимаешь почему ты бываешь часто раздражительной?
- Кажется начинаю. Дело не совсем в том, что мне не хватает терпения или что я слишком устаю. У меня внутри все время какое-то напряжение, мне сложно расслабится. Кажется, что стоит мне только дать слабинку и все, меня обязательно растопчут. - я тяжело вздохнула. - Просто не могла себе представить, что во мне так много непрощенных обид. А боли то сколько!
- Огромная коллекция. Как думаешь, может пора от нее избавиться? - игриво спросила волчица.
- Подходящего момента все-равно никогда не будет, правильно? Все равно будет казаться, что еще не время, да? - вспомнила я из какого-то курса.
- Совершенно верно.
За следующей дверью нас ожидал мальчик, смеявшийся над полными ножками девочки в раздевалке. И эту малышку я взяла на руки и прижала к себе. Мол, не слушай этого глупого, посмотри, он и сам весь кругленький. Девочка улыбнулась мне и мне стало сразу на душе так легко и радостно. Таких эпизодов было не мало, мы шагали от двери к двери и мне все хотелось попросить передышки, но побеждало любопытство. Кажется я вошла в роль исследователя-ученного, а что у нас тут еще...
И тут за очередной дверью я увидела себя. Да именно себя, уже не девочка и даже не подросток, а именно женщина. В глазах злость и обида, боль и отчаяние. Я вопросительно посмотрела на волчицу.
- Что это значит? Почему мы здесь на моей кухне?
- Сделай то-же, что ты делала до сих пор. Просто обними и дай понять, что ты ее любишь.
- Но это уже попахивает шизофренией и раздвоением личности, - возразила я.
- Просто сделай!
Как ни странно вторая "Я" ничуть мне не удивилась, а я подошла и крепко ее обняла. Я люблю тебя, ты мне самый дорогой человек. Чтобы ни было, я всегда буду с тобой вместе. Я гладила ее (т. е. выходит сама себя, нет, об этом лучше не думать, а то с ума можно точно сойти) по спине и по волосам, прижимала к себе и нежно раскачивала. Что-то даже кажется шептала похожее на «Все будет хорошо». Через солнечное сплетение шел горячий поток энергии, у меня такое бывает, но тут я не беспокоилась и не спешила перекрывать поток. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я — ЛЮБЛЮ — ТЕБЯ! Повторяла я вновь и вновь.
В голове крутились образы отца и матери, брат подковыривающий меня. Да, мне досталось недостаточно любви в детстве, с вами я в другой раз пообщаюсь. Вот почему я иногда не могу дарить нежность и ласку детям и мужу, мне ее недодали. Но выход есть! Ведь я сама отличный источник, я сама могу дать любовь себе. Любить себя такой, какая я есть. Любить свои изъяны и своих тараканов, принимать свои срывы и не винить себя за это. И любить свое тело, да вот главное — любить свое тело. Оно не соответствует чужим меркам, но оно мое и оно чудесно по своему.
Я ЛЮБЛЮ СЕБЯ! Как-же долго мне потребовалось, чтобы понять смысл этих слов! О моя серебрянная волчица, как я благодарна тебе за это путешествие! Но я не прощаюсь, я знаю, что мы увидимся очень скоро, мне еще так много нужно понять.
Здравствуйте, Кристина! Отличная сказка!!! Очень актуальную тему подняли! Своеобразный перепросмотр... Но меня в подобных медитациях конкретно уводит в сон))) Кристина, хотела бы отправить вам письмо на эл.почту, но не смогла ее здесь найти. "Та самая Лера"
ОтветитьУдалитьПривет Лера, прости что отвечаю только сегодня, как-то не заметила, что есть в блоггере еще и в другом месте коменты. Мое мыло kristja52@gmail.com - пиши, буду очень рада.
Удалить