Ожерелье из боли

Она пришла к ведунье поздним вечером, когда звезды ярко светили в небе, а месяц освещал путь. Тихо стук в дверь. Ведунья так быстро открыла, будто ждала ее.

- Простите, что я так поздно. Можно войти? - робко спросила женщина.

- Входи, - спокойно ответила пожилая ведунья. Люди говорили, что ей уже очень много лет, но она не выглядела старой и безобразной. Сухонькая, подтянутая, седые волосы до плеч. Ведунья усадила женщину за стол и налила душистого чая.

- Чем могу быть тебе полезна? - спросила ведунья.

- Мне сказали, что вы можете мне помочь. Мне надо простить кое-кого.

- Надо? - удивилась ведунья.

- Ну, да. Говорят ведь, что таить злобу на кого-то это мешает жизни.

- Говорят? - переспросила ведунья улыбаясь краешками губ.

Женщина задумалась.

- А что это не так? - спросила она наконец.

- А чем тебе конкретно это мешает? - стала уточнять ведунья.

- Понимаете, на меня родители в детстве мало внимания уделяли и я поэтому чувствую себя недолюбленной. Да, и с мужчинами чувствую себя неуверенно, отец меня особо не баловал.

- О, так ты уже покопалась в себе, - подняла брови ведунья.

Женщина кивнула с видом отличницы.

- Можно я выверну это наизнанку? Получается, твои родители виноваты в том, что тебе в жизни сейчас не комфортно?

- Наверное да, - согласилась женщина. - Только...

- Что?

Ведунья встала и пошла к очагу. Пока она закидывала дрова в огонь, выражение на лице женщины менялось с обиженного на виноватое.

- Получается, я ответственность свою на кого-то перекладываю. Мол, жизнь у меня из-за вас не складывается, - ответила наконец женщина.

Ведунья отвлеклась от печи и внимательно посмотрела на свою гостью.

- Хвалю. Ты глубоко копаешь.

- Спасибо, - тихо ответила женщина.

- И что теперь? - спросила ведунья.

- Не знаю. С одной стороны вроде мешает, а с другой стороны столько раз пыталась эту обиду и злость вырвать из себя, выпустить, выкопать — не получается. Вернее, кажется, что все, простила, а потом БАЦ и опять ярость появляется.

Ведунья подошла к полкам с зельем и не долго думая взяла первую попавшуюся склянку. Или может знала, что именно это то, что надо.

- Выпей, - сказала она и протянула пузырек женщине. Та не думая откупорила и выпила сморщившись.

- Горько? - спросила ведунья. - Ничего, сейчас послевкусие проявится.

И правда женщина вдруг улыбнулась.

- Сладко, - удивилась она. - Во рту сладко, как после ягоды. Малина?

Ведунья улыбалась.

- Вот так и с твоей болью. Сначала горько, а потом сладко.

- Не понимаю я что-то.

- Ты от боли страдаешь, а потом ею и наслаждаешься. Ах, какая я бедная. Как мне плохо. Жалеешь себя, плачешь. Вот представь себе, я тебе другое зелье дам и вся твоя боль пройдет. Исчезнет навсегда. Хочешь?

Женщина вертела в руках пустой пузырек.

- Нет, не хочу, - ответила она почти с вызовом в голосе.

- Знаю, - прошептала ведунья и положила свою жилистую руку на плечо женщине.

- А помощь примешь? - добавила она.

Женщина кивнула.

- Вот и умница. Закрывай глаза. Дыши глубоко. Собери все свое внимание на дыхании. Что ты видишь? Эта твоя боль, она какая?

- Как черствая круглая булка хлеба, - ответила женщина после кратких раздумий.

- Круглый хлеб. Хм. И где он?

- Я его к груди прижимаю.

- Отдашь мне его?

- Нет.

- Почему? Он же черствый? И тебе с ним плохо.

- Все равно не могу отдать, - покачала головой женщина.

Ведунья погладила подошедшую к ней кошку и спросила:

- А половину отдашь?

- Половину можно. А что ты с ней делать будешь?

- Не знаю. Давай ожерелье сделаем. В виде полумесяца, с драгоценными камнями, на золотой цепочке вычурной.

- Из хлеба? - удивилась женщина.

- А почему-бы и нет. Раз хлеб выдуманный, можно все что хочешь.

- Ожерелье? Давай! - задорно ответила женщина.

- Ну как теперь тебе?

- Уже лучше.

- Вторую половину отдашь?

- Нет. Опять не могу.

- А ты мне еще половинку отдай.

Женщина улыбнулась хитрости ведуньи.

- А что из этого сделаем?

- Давай браслет. Литый такой, изогнутый. Можно с камнями-самоцветами. Осталась четверть, правильно? Не отдашь, да?

- Не-а, - улыбнулась женщина.

- А половину?

- Бери. Что это будет?

- А ты как думаешь?

- Давай перстень.

- Давай. Остался мизерный кусочек, так ведь? Его можешь отдать?

- Эх, была не была. Зачем мне такой махонький? Какой с него толк? Давай, диадему.

Обе женщины сидели молча.

- Представь себе зеркало. На тебе ожерелье, браслет, перстень и диадема. Как тебе?

Женщина ответила не сразу .

- Не нравится мне это. Совсем не нравится, - призналась она. - Дышать нечем.

- А давай подарим это все кому-нибудь, - предложила ведунья.

- А им не будет плохо? Это ведь боль.

- Бывшая боль, - поправила ведунья.

Женщина открыла глаза и посмотрела на огонь.

- Жаль, что я не сожгла этот хлеб.

- Почему жаль? Да и невозможно это. Просто так взять и сжечь. Хлеб ведь все-таки. Образ то сильный. Даже если сжечь, энергия высвободится, ее куда-нибудь направить надо. А ты ее не хочешь принимать. Дарить будем?

- А можно родителям? - неуверенно спросила женщина.

- Можно. Ожерелье и браслет матери, а перстень и корону отцу?

- Корону? У меня ведь диадема была.

- А ты ее в корону переделай, - улыбнулась ведунья в который раз.

- Я вроде-как еще и злюсь на родителей, но уже понимаю, что веду себя как маленькая и обиженная девочка.

Ведунья выдвинула в столе ящик и вытащила оттуда лист бумаги. Дорогая, толстая, с водяными знаками и красивым мраморным рисунком.

- Пиши: Благодарственный дар родителям.

- Благодарственный? За что? - запротестовала женщина.

Ведунья резко взмахнула рукой перед лицом женщины и та закрыла глаза.

- Смотри! Ты вновь на небесах с нашим творцом. Ты чистая душа. Оглянись вокруг, что ты видишь?

- Свет. Много света. Это другие души? - удивилась женщина. - А темные в аду?

- Их нет, - спокойно ответила ведунья. - Творец не создает ничего, что не свет.

Женщина резко открыла глаза и отпрянула от ведуньи.

- Что и маньяки и разбойники тоже свет? - выкрикнула она.

- А ты сама посмотри, - взмахнула опять ведунья рукой и глаза женщины закрылись. Затем из уголков глаз потекли слезы.

- Как так может быть? - качала она головой не понимая.

- Пиши: Благодарственный дар родителям за то, что они приглушили свой свет, дабы я могла получить опыт.

- Приглушили свет? Как это?

- Ни одно светлое существо не сможет сделать что-то плохое. Для этого надо сначала понизить вибрации.

Женщина вздрогнула.

- И мои родители пошли на эту жертву? Они согласились на это?

- Да, потому что они тебя любят. Бесконечно сильно любят. И потому что ты делала это уже тысячи раз для них. Вы менялись ролями уже не раз и не два.

- Но какой-же это опыт? И зачем?

- А ты как думаешь?

- Боль. Почувствовать каково это когда больно. И каково это обижаться.

- И все?

- Нет. Каково это прощать. Каково это возвращаться назад к свету.

Ведунья кивнула одобрительно.

- Смотри, светает уже. Пойдем на крыльцо.

Женщина безропотно встала и вышла за ведуньей. Что теперь? Что еще?

- Что у тебя теперь в груди? Там где ты прижимала хлеб.

- Дыра. Пустота. Брешь.

- Садись. Посмотри на восходящее солнце. Почувствуй тепло исходящее от него. Впусти его в грудь.

Ведунья вошла назад, оставив женщину на скамье. Слезы капали из ее глаз. Только это уже были слезы радости и восторга.